Академик Трофим Денисович Лысенко - Страница 89

Однако дело даже не в этих несообразностях, а в дальнейшей аргументации авторов. Согласно их своеобразной (чтобы не сказать сильнее) логике, приписка Т. Д. Лысенко ("с текстом согласен") на письме Презента, критикующем организационную деятельность Вавилова, позволяет "обоснованно назвать Т. Лысенко "убийцей Вавилова"".

Помимо очевидной натянутости — много ли любая критика Презентом Вавилова могла прибавить к вышеизложенным обвинениям НКВД? — такой довод, по сути, компрометирует Н. Вавилова. Обратимся к тогдашним письмам и выступлениям Н. Вавилова.

27 января 1937 года в "Известиях" появилось открытое письмо, подписанное Н. Вавиловым а также ещё 8 академиками и 10 профессорами, озаглавленное "Мы требуем беспощадной расправы с подлыми предателями нашей великой Родины". 22 апреля 1938 года директор ВИРа Н. Вавилов в своём отчётном докладе осудил "вредительство" в сельском хозяйстве СССР: "В нашей организации развития опытного дела мы имеем, несомненно, за истекшие годы, признаки легкомыслия, а по существу вредительства".

Спрашивается: следует ли отсюда, согласно "логике" авторов вышеупомянутой статьи, что Н. Вавилова можно "обоснованно назвать убийцей" тогдашних жертв политических репрессий? Спрашивается: сознательно ли эти авторы, сотрудники Института общей генетики, компрометируют Н. Вавилова, рассуждая о письме Презента? Ведь сравнив письмо Презента в правительство, критикующее деятельность конкретно Н. Вавилова по организации конкретной международной генетической конференции, с подписанным самим Вавиловым "открытым письмом" с призывами к огульным политическим репрессиям и его же критикой "вредительства в развитии опытного дела", получается весьма нелестная для последнего картина.

Независимо от ответов на эти вопросы, стоит отметить, насколько Т. Д. Лысенко, писем с призывами к "беспощадной расправе с подлыми предателями" не подписывавший, и в своих отчётах как президент ВАСХНИЛ "вредительство" не изобличавший, выглядит достойнее Н. Вавилова и его коллег.

"Пятьсот миллионов курьеров". Наконец, нельзя не признать дискредитацией деятельности Н. Вавилова приведённое в вышеупомянутой статье сотрудников Института общей генетики утверждение, что "комиссия экспертов Всемирного банка… оценила стоимость коллекции ВИРа в 8 триллионов долларов США, т. е. она равна стоимости годового совокупного продукта всех стран Европы".

В самом деле, нельзя же предположить, что авторы этой статьи незнакомы с комедией Гоголя "Ревизор". Поэтому они не могут не понимать, что утверждение, будто в нынешнем ВИРе хранятся ценности на "8 триллионов долларов", "равные стоимости годового продукта всех стран Европы" вызывает в памяти: "графы, князья в приёмной жужжат как шмели… иной раз сам министр… и курьеры, тридцать пять тысяч одних только курьеров".

А ещё нетрудно подсчитать, что на "8 триллионов долларов" можно нанять не какие-то жалкие "тридцать пять тысяч курьеров" Хлестакова, а 500 миллионов курьеров, с окладом 16 тыс. долларов в год каждому. Отсюда можно увидеть, насколько далеко ушла нынешняя хлестаковщина со времён Н. В. Гоголя.

Дело Тимофеева-Ресовского

В 1925 году Н. Тимофеев-Ресовский, по рекомендации видного советского генетика-евгеника Кольцова, был командирован в Германию для работы в Институте исследования мозга, входившего в систему научных учреждений Общества кайзера Вильгельма.

Научное Общество кайзера Вильгельма, созданное в 1911 году, включало в себя ряд институтов биологической и медицинской направленности (биофизики, во Франкфурте, возглавлявшийся Раевским; антропологии, человеческой психики и евгеники, в Мюнхене, возглавлявшийся Фишером, потом фон Фер-шуером и др.). С 1920-х гг. важное место в исследованиях немецких биологических учреждений, в т. ч. соответствующих институтов Общества кайзера Вильгельма, заняли вопросы евгеники. Крупными евгениками были Фишер, фон Фершуер, Ленц, Рудин, и другие.

Институты Общества кайзера Вильгельма получали немалую финансовую помощь от фонда Рокфеллера. Так в 1929 году фонд выделил Институту исследования мозга $317 тыс.; за этим последовали и другие гранты.

Особенно большую финансовую поддержку, вплоть до вступления США во Вторую мировую войну, фонд Рокфеллера оказывал евгеническим и генетическим исследованиями в Германии. Так, только в 1922-26 гг. фонд Рокфеллера передал немецким евгеникам в общей сложности $410 тыс. После войны фонд Рокфеллера продолжал финансирование немецких евгеников (в частности, фон Фершуера), легализовавшихся в других странах. В 1920-начале 30-х гг. фонд Рокфеллера оплачивал и обучение в США советских генетиков, связанных с евгеникой; так, по его гранту стажировался в лаборатории Г. Мёллера (крупнейшего евгеника США) С. Левит, возглавлявший Медикогенетический институт, где проводились евгенические исследования.

После 1933 года работа биологических институтов Общества кайзера Вильгельма тесно связалась с расовыми и евгеническими программами нацистов. Так, руководитель гистопатологического отделения Института исследования мозга профессор Халлерфорден получал материалы для своей научной работы, т. е. человеческие мозги, из Бранденбургской государственной больницы, где по нацистской программе эвтаназии ликвидировались "неполноценные". Иногда он, будучи сотрудником этой больницы, предварительно обследовал направляемых на уничтожение "пациентов", в основном детей.

Вначале Тимофеев-Ресовский руководил в Институте исследования мозга лабораторией генетики, а с 1936 года стал главой самостоятельного отдела экспериментальной генетики и биофизики. В 1937 году, когда отношения между СССР и Германией резко обострились, советское посольство отказало ему в очередном продлении визы, что означало требование вернуться назад, в СССР. Однако Тимофеев-Ресовский и его жена получили в Берлине паспорта для иностранцев и продолжили свою работу. По утверждениям арестованных после войны советскими властями сотрудников института и другим документам, Тимофеев-Ресовский лояльно относился к режиму Гитлера.