Академик Трофим Денисович Лысенко - Страница 100


К оглавлению

100

Это утверждение является голословным, ничем не обоснованным. Ни одного факта "использования Т. Д. Лысенко до 1933–1934 гг. обострения политической борьбы для сведения счётов со своими научными оппонентами" в книге не приведено. Оно неправдоподобно и по существу, так как конфликтная ситуация в биологии между группой Лысенко и их оппонентами сложилась во второй половине 1930-х гг. Таким образом, это утверждение является клеветническим.

2. Далее, на стр. 31 Ж. Медведев пишет: "Т. Д. Лысенко сумел добиться отстранения директора института профессора А. А. Сапегина и стал научным руководителем института".

Ни одного факта, никаких подтверждений заявления "Т. Д. Лысенко сумел добиться отстранения директора института профессора А. А. Сапегина" в книге Медведева не приводится.

Более того, В. Сойфер, написавший объёмную (более 800 стр.) книгу "Власть и наука. История разгрома коммунистами генетики в СССР", в которой он собрал разные слухи о Лысенко, добавив к ним собственные тенденциозные домыслы, признавал: "У нас нет документальных доказательств, что именно Лысенко постарался убрать с дороги надоевшего директора''.

Итак, вышеприведённое утверждение Ж. Медведева: "Т. Д. Лысенко сумел добиться отстранения директора института профессора А. А. Сапегина", является голословным, никаких фактов в его подтверждение не приведено.

Поскольку А. Сапегин был видным учёным-селекционером, обвинение Ж. Медведева Т. Д. Лысенко в "отстранении его (Сапегина) от работы" наносило ущерб репутации Лысенко и, учитывая полностью голословный характер этого обвинения, являлось клеветническим.

Инсинуации политического характера

В ряде случаев Ж. Медведев в своей книге прибегал к инсинуациям — бездоказательным обвинительным намёкам, а также к подбору фактов и компоновке их в тексте таким образом, чтобы у не слишком внимательного читателя создавалось ложное (навязываемое) мнение о происходивших событиях.

1. На стр. 21 Медведев пишет: "Обострение генетической дискуссии, связанное с объединёнными выступлениями И. И. Презента и Т. Д. Лысенко, и её последующее перерастание в борьбу с "врагами народа" также не было случайным".

Прочтя этот и другие аналогичные пассажи книги Медведева, где фамилия Лысенко упоминалась в контексте политических репрессий, читатель мог придти к выводу, что Лысенко, не сумев победить своих противников в научных спорах, перевёл "обострившуюся генетическую дискуссию" в форму "борьбы с врагами народа" — стал обвинять их во вредительстве, писать на них доносы и т. д. — в результате чего те — в частности и в особенности Вавилов, ставший в конце 1930-х гг. главным научным оппонентом Лысенко — были репрессированы по политическим мотивам. Более того, многие читатели книги Медведева, некритически воспринявшие её содержание, подобные выводы и сделали, что предопределило впоследствии отрицательное отношение немалого числа даже непредвзятых людей к Т. Д. Лысенко.

Между тем, в книге Медведева нет никаких примеров обвинений — ни письменных, ни сделанных в ходе дискуссий или выступлений — Н. И. Вавилова во вредительстве со стороны Т. Д. Лысенко. Более того, очевидно, что таковых обвинений Лысенко вообще не выдвигал — если бы они существовали, Медведев, равно как и другие противники Лысенко, не преминули бы их процитировать. Профессор В. И. Пыженков отмечал: "Просмотрите труды Т. Д. Лысенко. Полемических публикаций много, но никогда Лысенко не превращал спор в политические спекуляции. В них нет даже намёка на обвинение Вавилова во вредительстве. Темы споров чисто научные".

Нет в книге Медведева и примеров "доносов" Лысенко на Вавилова — хотя сам же Медведев упомянул, на стр. 113, что со следственным делом Вавилова "ознакомился писатель Марк Поповский", а на следующей (114) странице сообщил, что "в "Деле" Вавилова было обнаружено много разных заявлений, обвинявших его во вредительстве". Медведев (как и Поповский или Сой-фер) не привели в своих книгах примеры "доносов" Лысенко на Вавилова по очень простой причине — как не обвинял Лысенко Вавилова во вредительстве, так не писал он на него и доносов. Об этом свидетельствовала и А. И. Ревенкова, находившаяся одновременно с Вавиловым под следствием, позже его биограф: "В течение 10месяцев (с 10.VIII-40 г. по конец мая 1941 года) я находилась под следствием по так называемому "делу Вавилова". За это время мой следователь знакомил меня с большим количеством гнусных доносов на Вавилова, иногда касающихся и меня лично. И никогда мне не давали читать показания Лысенко Т. Д., и вообще о нём не упоминалось".

2. Сходный характер — политических инсинуаций в отношении Т. Д. Лысенко — имела и фраза на стр. 123 книги Медведева "Николай Иванович Вавилов… герой, отдавший жизнь за свои научные убеждения" (подчёркнуто мной — Н. О.). В сочетании с предшествовавшими — хотя и бездоказательными, но настойчиво муссировавшимися — пассажами о "перерастании генетической дискуссии в борьбу с "врагами народа"" она могла усилить у читателя впечатление, что виновником гибели Вавилова являлся его главный научный оппонент — Т. Д. Лысенко.

Однако утверждение об осуждении Вавилова за его научные убеждения являлось чистой фальсификацией. В документах НКВД и на допросах у следователя Вавилову ставились в вину не его "научные убеждения". Вавилову инкриминировались: организация антисоветской группы, растрата крупных средств, вредительство в сельском хозяйстве, шпионаж, что — по сталинским временам — относилось к категории уголовных преступлений. (Подробнее см. главу "дело Вавилова").

100